Мы спросили двух экспертов, стоит ли волноваться по поводу того, что у Исламского государства может появится ядерное оружие

В прошлом году агентство Associated Press опубликовало сообщение, в котором рассказано, как просто контрабандистам радиоактивного материала работать в Восточной Европе. Репортажи о том, как власти арестовывают контрабандистов, торгующих цезием или даже ураном, не так уж и редки, но они редко возбуждают слишком сильную тревогу, поскольку объёмы торговли в этих отдельных случаях гораздо меньше тех, которые нужны для создания ядерного устройства, а некоторые из участвующих в этом авантюристов оказываются мошенниками, продающими подделки.

Однако сообщение AP (где в основном рассказывается об одном копе под прикрытием, который опрокидывал в себя рюмки с водкой, чтобы успокоить нервы перед покупками) наводит на мысль о том, что Молдова – практически свалка для контрабандистов радиоактивного материала, которые нередко избегают тюремного срока. А, возможно, тревожнее всего то, что один из этих отважных торговцев ещё в феврале был преисполнен решимости предложить свои товары непосредственно Исламскому государству.

Чтобы понять, какую именно опасность представляют эти сети и сделки, VICE связался с доктором Бейзой Унал, экспертом по международной безопасности, в основном занимающейся ядерными вопросами в Лондонском аналитическом центре Чатем-Хаус, и Скоттом Стюартом, аналитиком по вопросам безопасности из фирмы Stratfor, занимающейся геополитической разведкой и консультированием.

Они рассказали нам, что нет причин выходить из равновесия из-за перспективы получения террористами «ядерных бомб» благодаря этим нелегальным сетям. Но это не единственный вид оружия, которое можно сделать из радиоактивного материала.

VICE: Насколько вероятно, что если бы покупатель-экстремист действительно заключил сделку с контрабандистом радиоактивного материала, у него вышло бы сделать действительно опасное оружие?

Бейза Унал:Прежде всего, очень часто путают радиоактивный материал, который используется для «грязных» бомб, и уран и плутоний, которые могут использоваться для самодельного ядерного устройства.

Скотт Стюарт:Мы знаем, что аль-Каиду одурачили, и она заплатила кучу денег за [поддельный ядерный материал]. Честно говоря, если вы настоящий [бывший] полковник КГБ, обладающий доступом к высокообогащённому урану (ВОУ), у вас будет возможность продать его кому-нибудь получше террористов. Вы бы продали его иранцам, северокорейцам, даже ЦРУ, поскольку Агентство закупало это дело десятилетиями.

Если вероятность того, что террористы не смогут купить то, что нужно для создания ядерной бомбы, невелика, какие материалы реально могут попасть им в руки?
Стюарт:Множество материала [который действительно продают террористам] может быть чем-то лишь слегка радиоактивным или даже чуть сильнее – к примеру, цезием.

Унал:Приобрести радиоактивные материалы относительно просто, поскольку они используются по двойному назначению в больницах и на промышленных объектах. А охрана больниц ненадёжна.

Стюарт: Из-за того, что случилось в Сирии и Ираке, у таких групп, как Исламское государство, уже есть доступ к радиоактивному материалу благодаря эмиттерам, которые остались в больницах или в других местах.

Поэтому вы больше беспокоитесь о сетях контрабанды радиоактивных веществ или об оставленных без присмотра радиологических элементах в больницах?
Стюарт:С той моделью терроризма, которую мы рассматриваем сегодня (этими радикализированными людьми, которые там живут и стали нашей самой распространённой террористической угрозой), я бы больше беспокоился о ком-то, кто уже работает в больнице или на строительном объекте и имеет к этому доступ.

Какое оружие можно было бы сделать с помощью этих сравнительно легкодоступных радиоактивных материалов?
Унал:В этом случае можно было бы сделать радиологическое распыляющее устройство – «грязную» бомбу.

Стюарт:Что касается реального сооружения «грязной» бомбы, оно очень просто. Это, по сути, привязывание радиоактивного материала к обычному взрывчатому веществу.

Насколько разрушительны были бы эти «грязные» бомбы?
Стюарт: «Грязная» бомба – не оружие массового поражения. Массовых потерь она не вызовет. Большинство людей, которые умрут от «грязной» бомбы, умрут от взрывчатого вещества как такового, а не от радиации. Самая большая «грязная» бомба в истории была в Чернобыле, [где] был ряд длительных смертей от рака, но сама по себе авария не привела ко множеству смертей.

Унал: Она окажет огромное воздействие на психологию общественности. Если её использовать в метро, люди не будут пользоваться метро, а те, кто даже не облучён, будут считать себя облучёнными радиацией и ходить в больницы, поэтому больничная система может оказаться парализованной.

Они бы также подорвали экономику, а также, возможно, убивали людей. Вот это и было бы целью.

Наш документальный фильм об Исламском государстве:

Так каков риск реального успешного взрыва «грязной» бомбы?

Унал:Хотя вероятность использования радиоактивного материала невелика, последствия были бы значительными, так что риск велик.

Стюарт:Если [Исламское государство] хорошо справляется с проведением повстанческих и террористических операций в пределах своей территории, эти действия на расстоянии требуют весьма определённой террористической подготовки, а этого они попросту не продемонстрировали. Если мне [как гипотетическому агенту Исламского государства] нужно отправиться в Миннеаполис, а не в Мосул, мне нужно работать тайно. Мне нужно собирать и делать взрывчатые вещества. Мне нужно создать собственный механизм для камеры сгорания СВУ. Мы видели, как это делала аль-Каида, но им со времён 11 сентября едва ли удавалось много сделать на Западе.

У них [обоих] проблемы с отправкой агентов в США для совершения терактов. Ввоз радиоактивного материала – ещё более серьёзное препятствие.

Учитывая масштаб контрабанды радиоактивного материала, особенно в свете репортажа AP, как лучше всего свести к минимуму физическую и психологическую опасность, которую представляет получение террористами этих материалов?
Унал:Важны охрана больниц, меры экспортного контроля материалов двойного назначения, занесение большего количества стран в поисковую базу данных Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) (сегодня в ней всего 125 государств), наращивание безопасности и охраны в таких стратегически важных местах, как пограничный контроль и порты. А что касается материалов двойного назначения, то всегда существует нерадиоактивный вариант, который может использоваться в коммерческих целях, но из-за их дороговизны государства ими не пользуются. Так что, думаю, нам нужно сделать больше, чтобы найти альтернативы.

Скотт Стюарт:Со стороны правительства США наблюдались очень активные действия по ограничению доступа к этому материалу. Этим ни в коем случае не пренебрегали.

Обеспокоенность из-за «грязных» бомб имеет долгую историю. Сильнейший всплеск был примерно во время Хосе Педильи, а в 2014 году, как предполагается, произошёл выброс некоторого количества цезия в Казахстане. В значительной степени эта обеспокоенность подпитывается недостаточным пониманием того, что такое «грязная» бомба и на что она способна. Важно давать адекватную оценку этого относительно всего остального.

Следите за сообщениями Марка Хэя на_ Twitter_.