Я не испытываю тех же страхов, не боюсь стыда или разрыва отношений с семьёй, но у меня есть серьёзные опасения, что, рассказав о своей личной жизни поклонникам и общественности, я рискну доходом и поставлю под угрозу свою безопасность. Секс-работницам трудно обсуждать определённые вопросы; некоторые мои поклонники жалуются, если на моей странице в Twitterпоявляется ещё что-то, кроме сексуальных фото. Однако я всё больше занимаюсь общественной деятельностью, и мне кажется важным использовать свою видимость, отстаивая права себе подобных.
Реклама
В этой работе я добилась большего успеха, чем могла себе представить, но я не обеспечиваю безопасность своей семье – напротив, у моего партнёра в браке до сих пор случается приступ ПТСР от каждого стука в дверь. Всё может разрушиться, на наш дом могут наложить арест, его могут выселить снова, а то и хуже. Эти страхи не фантастичны: я знаю людей, которые потеряли всё, что строили с большим трудом. Признаваясь публично, что мы состоим в браке, гордясь обретённой в борьбе стабильностью, мы рискуем потерять эту стабильность. Как отмечает Amnesty International, в условиях криминализации нас не «утешает осознание того, что [нашим] родственникам не предъявят обвинение в «жизни за счёт доходов» от секс-работы». Но какой смысл в том, чтобы наконец-то начать зарабатывать на себя, если нет возможности поддержать и тех, кого ты любишь?Существуют люди, которые пытаются лишить моё сообщество этого варианта, используя законодательство против секс-работников вроде FOSTA/SESTA, чтобы уничтожить нашу независимость, которую мы обрели в качестве секс-работников, с помощью интернета создав собственные пространства, инструменты безопасности и бизнес. Они отрицают существование секс-работы по согласию. Загнав нас в шкаф, сторонникам запретов легче выдумывать истории о нашей жизни. Секс-работники, в отличие от других моих идентичностей, не защищены никак. Даже наоборот: нас, пожалуй, одинаково поносят со всех сторон политического спектра. Больше всего нам нужно, чтобы с нами обращались как с людьми, нас уважали, нам позволяли выживать, нас видели, не преследовали как преступников и не обесценивали как жертв, слишком измученных, чтобы говорить за самих себя.Эта статья впервые появилась на VICE US.